Императрица Евгения – стиль одежды и биография

Глава 3 Влияние императрицы Евгении

Влияние императрицы Евгении

В 1859 году императрица Евгения в своей обычной быстрой и властной манере решила, что она должна купить себе что-нибудь из пресловутого магазина на рю де ла Пэ, и послала за Вортом.

Придворный этикет требовал наличия вечернего туалета для официального визита в Тюильри, независимо от времени дня. Но отец заявил, что для него удобно в середине дня прийти с деловым визитом в рабочей одежде, тем самым нарушив установившиеся традиции. Подобный прецедент стал для него чем-то вроде привычки. Еще до того случая он бросил вызов условностям и отрастил усы. В середине девятнадцатого века судья или нотариус могли украшать свою верхнюю губу, но простой глава коммерческого учреждения – никогда! Дата его смелости проблематична. Но, должно быть, это произошло вскоре после открытия его магазина на рю де ла Пэ, потому что висячие усы, которые носили китайские мандарины, и любимое мною лицо отца неразделимы в моей памяти. И все же появиться перед императрицей в чем либо, кроме фрака, предписываемого королевским эдиктом, требовало несколько больше чем смелость.

Приехав в Тюильри в рабочей одежде, Ворт нашел императрицу Евгению в высшей степени очаровательной, но тем не менее что-то в ее красоте слегка поблекло, опаленное солнечными лучами жизни. Но что касается моды, она оказалась убежденной реакционеркой. Евгения последней принимала новую моду или советы, и всегда против своей воли. Ко всем новшествам она была воинственно невосприимчива. Когда, в конце концов, они становились неотъемлемой частью современной моды и их нельзя было больше игнорировать, императрица только улыбалась. Некоторые дипломаты отмечали, что это было ее политикой. Отец столкнулся с этой чертой в наиболее упрямом проявлении, когда попросил у нее спонсорство Лиону и его шелкам.

Императрица Евгения в платье, отделанном кружевом. Фрагмент работы Ф. К. Винтерхальтера (1852)

Чарльз Фредерик Ворт в 1858 году, когда он начал свое дело, Париж

Задолго до того, как у отца появился собственный магазин, Лион славился тканями и прекрасными расцветками, на чем, собственно, и основывалась его слава как города тонких тканей. Но, по всей видимости, на тот момент забыл все, что когда-то знал. Первое, что Ворт сделал, это попытался убедить производителей Лиона оживить прежнюю славу. Со временем клиенты, покоренные изяществом его фасонов и редкими старинными рисунками прекрасных лионских материалов, начали щедро покупать модели отца, а Лион получил новую жизнь. Вот один пример того, до какой степени промышленное возрождение обязано героическим усилиям Ворта. В 1853-м он мог найти во всей Франции только две оборки алансонского кружева, необходимые для отделки свадебного платья, длиной три метра пятьдесят сантиметров, и они были разного рисунка. Когда императрица распределяла призы на выставке 1855 года, юбка ее восхитительного вишневого бархатного платья была полностью покрыта алансонским кружевом и оценена приблизительно в 25 000 франков.

Образец «алансонского» подвенечного платья от Ворта, узкого вверху и расширяющегося снизу. Этого никогда раньше не делали. Изготовление кружева заняло четырнадцать лет, ок. 1878 года

Именно на этой выставке, кстати, отец представил свое «придворное пальто». Эта короткая мантилья свисала с плеч, а не с талии (главное отступление) и была изготовлена из шелкового муара с крупными разводами, вышитого золотом. Оно немедленно стало королевской модой, и его можно было видеть на любом портрете королевы в мантии, сделанном в последующие семьдесят лет.

Тем не менее произвести сенсацию, создав новую «придворную мантию» или платье стоимостью в пятнадцать тысяч долларов из вышитого алансонского кружева, – это одно. А увеличить спрос на шелк, который отец чрезвычайно любил, в особенности для праздничной одежды, – это совсем другое. Подобное требовало покровительства императрицы. Добиться от Евгении финансовой поддержки лионских изготовителей шелка казалось невозможным. Она не отличалась терпимостью к новому, как я уже упоминал, и к тому же Лион осуждал политику императора и императрицы. Но Ворт был полон решимости спасти французских промышленников и, будучи искусным дипломатом и политиком, сшил для Ее Величества очень красивое платье из лионской парчи. Оно было бежевого цвета, а цветочный узор, вытканный на ткани, был скопирован с редкой китайской шали.

Но когда он показал платье Евгении, она бросила на него всего один взгляд и категорически заявила:

– Я не буду этого носить. Я в нем буду выглядеть как занавеска.

– Но, Ваше Величество, – возразил мой отец, – наденьте его хотя бы ради того, чтобы ваше покровительство имело значение для лионских производителей!

Евгения иронически улыбнулась:

– С какой стати? Потому что они так добры по отношению к нам? – язвительно намекнула она на оппозицию Лиона.

– Их оппозиция – еще одна причина, чтобы вы носили их шелка, – возразил отец, – чтобы показать, что вы…

Но прежде чем он успел выдвинуть старый довод о пользе обезоруживающего великодушия, вошел император, и мой отец обратился к нему:

– О, сир, пожалуйста, убедите Ее Величество надеть это платье. Возможно, десять или двенадцать самых модных дам ожидают меня в моем магазине, и когда я вернусь, не успею снять пальто, как они бросятся на меня с криками «Покажите нам, что выбрала Императрица. Покажите нам, что выбрала Императрица». И как только я покажу, они немедленно закажут платья из такого же материала. Если Ее Величество выберет лионскую ткань, через пять минут в городе Лионе узнают, что Императрица оказала им честь, надев платье из их новейшего материала.

Император кивком одобрил красноречие моего отца и, обернувшись к Евгении, сказал:

– Господин Ворт прав. Наденьте это платье всего один раз, если оно вам так не нравится. Это новый материал, выработанный нашими отечественными производителями, и это было бы разумным поступком.

Таким образом, императрица Евгения согласилась носить платье из бежевой парчи, которое «выглядит как занавеска», и лионский шелк прочно вошел в обиход. Год спустя его носили даже на улицах.

Общепринятым дневным платьем 1860-х годов было шелковое, с длинной юбкой, которую дамы поддерживали при ходьбе. Эта мода просуществовала до выставки 1868 года. А затем было решено, что длинные платья на улицах нарушали санитарные требования, и вместо этого стали носить короткие юбки. По крайней мере, тогда их называли короткими! В это же время начали носить длинные платья из шелка, «полонезы», со складками в стиле Ватто[34]. В 1872-м статистика показала, что, когда мой отец убедил Евгению носить платье «как занавеска», он увеличил число работавших в Лионе ткацких станков с 57 000 до 120 000.

Парижская мода, 1867. Фонд Александра Васильева

Другой пример, в котором Ворт одержал победу над «непрогрессивной» императрицей, относится к прическе. Он убедил мать состричь волосы спереди и завить их в маленькие кудряшки надо лбом. Как он только смог преодолеть ее страх показаться смешной, удивительно. Видимо, у него была особая сила убеждения. Но ему это удалось, и у мадам Ворт была такая прическа, когда она впервые услышала Аделину Патти[35]. Мы были в дружеских отношениях с Патти, и она часто посылала нам приглашение в ложу на свои выступления. На следующее утро де Жирарден, журналист, в своей колонке комментировал это так: «Прошлым вечером симпатичная мадам Ворт появилась на концерте Патти с прической, которая сделала ее похожей на мадам Рекамье[36] и вызвала огромное восхищение». Такая реклама вызвала настоящий переполох. Решительный отказ от простых лент для волос, принятых тогда, дошел до императрицы, и она спросила имя парикмахера, ответственного за это. Но когда Евгения узнала, что ее императорские волосы будут острижены ножницами, она вздрогнула и закричала: «О, но я никогда не соглашусь остричь свои волосы!» Тогда парикмахер соорудил маленькую искусственную челку, чтобы она могла носить ее под лентой. Однако позже, когда императрица привыкла и все остальные уже остригли свои волосы, она покорно согласилась на стрижку. Нет необходимости добавлять, что новая мода была к лицу императрице. Что за роскошный контраст представляли собой две эти женщины – моя мать и императрица Евгения! Тициановская императрица и темноголовая, симпатичная мама с ее тонким носом и приятным лицом! Классическая холодность Евгении и простота и очарование мадам Ворт! Фотографии не всегда верно передают ее шарм. Без улыбки пропадала добрая половина ее очарования, и поскольку она улыбалась весьма часто, мама всегда была обворожительной. Некий Виктор Жиро, большой друг принцессы Матильды[37], написал портрет моей матери в том же году (1858-м или 1859-м), что и портрет графини ди Кастильоне[38]. Эти два портрета были выставлены вместе, и красота матери-брюнетки и миловидность блондинки, прекрасной итальянки, в контрасте вызвали множество одобрительных комментариев. Нет нужды говорить, что для меня ни одна женщина, графиня или императрица, не была столь же прекрасна, как мама.

Костюм Прозерпины, изготовленный Ч. Ф. Вортом для императрицы Евгении в стиле барокко

Разумеется, отец часто видел императрицу Евгению, но мне довелось находиться в ее присутствии дважды. Первый раз я был еще пяти– или шестилетним ребенком. Королевская чета устраивала праздник в саду для всех детей, родившихся в один день с императорским принцем, которому они были крестными отцом и матерью. Столы были накрыты в саду Тюильри, и Ее Величество подавала детям еду. Поскольку сад был открыт и для других, кроме ее крестных детей, одному из молодых людей, работавших у моего отца, представился случай встретиться с императрицей. Он взял моего брата и меня на этот детский праздник. Этот смелый молодой человек, оказавшись на празднике, быстро подошел к императрице и сказал: «Ваше Величество, – и твердо продвинул нас вперед, – это сыновья господина Ворта». Она повернулась к нам и ласково заговорила. Я был очень смущен. Если бы мне вдруг улыбнулась Святая Дева, я не испытал бы большего трепета. В самом деле, если принять во внимание ее внешность, в ней была какая-то божественность. Когда Евгения внезапно улыбнулась мне, ее выражение было нежным и обворожительным, губы ярко-красного цвета оттеняли великолепные белые зубы, волосы были темно-красными с золотым отливом – впоследствии она сделала их светлее – и поддерживались мягкой лентой. Одета императрица была в длинное лиловое платье и шляпку из белого тюля.

Графиня Вирджиния ди Кастильоне, Париж, 1858. Фото Майера

Мой второй разговор с ней состоялся, когда мне было около тринадцати лет. Я сопровождал все того же веселого молодого человека в Сен-Клу с посланием к Ее Величеству. Мы жили в то время в Сюрене и отправились пешком в Сен-Клу, который находился примерно в часе ходьбы от нашего дома. Не имея даже представления о том, что нам предстоит встреча с императрицей, я отправился в эту увеселительную прогулку в прочной одежде, тяжелых школьных башмаках. Когда мы пришли, они так запылились, да и лицо было не слишком чистым. Без сомнения, если бы моя утонченная мама узнала, что я предстал перед императрицей в таком виде, она бы не смогла удержаться от слез.

Но на мадам Поле, горничную Евгении, казалось, бо?льшее впечатление произвел мой рост, а не невзрачный костюм. «О, это юный сын господина Ворта! Какой он высокий! Ее Высочество обязательно должна его видеть», – воскликнула она. И она взяла меня за руку и повела грязного мальчишку, каким я тогда выглядел, к императрице.

Теперь я смог увидеть Ее Величество. Ее платье со строгим корсажем было из белого кашемира, с туникой из того же материала, отделанной бархатом цвета волос. Единственным украшением были серьги, и она могла бы позировать как образец элегантной простоты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Императрица Евгения – стиль одежды и биография

Empress Eugenie and the Arts: Politics and Visual Culture in the Nineteenth Century. Farnham: Ashgate, 2011. 348 pp., ill.

Impressionism, Fashion, and Modernity / Ed. by G. Groom. Art Institute of Chicago in association with Yale University Press, 2012. 336 pp., ill

Рецензия впервые опубликована в журнале Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture (2013. Vol. 17.4)

Раньше мне казался интересным вопрос, нужна нам монархия или нет. Но теперь я думаю, что это почти как спрашивать: нужны нам панды или нет? С продолжением королевского рода сейчас нет таких проблем, как с разведением панд, но панды и королевская семья схожи в том, что их содержание обходится дорого и они плохо приспособлены к каким бы то ни было современным условиям. Но разве они не занимательны? Разве не приятно на них смотреть? Некоторым они внушают обожание, другие сочувствуют непрочности их положения, все глазеют на них, и, как бы ни было просторно их обиталище, оно все равно останется клеткой.

Хилари Мэнтел (Mantel 2013: 3)

На сайте eBay можно купить самые разные предметы с невероятно романтической историей, предметы, которые некогда, в доэлектронную эпоху, вы не смогли бы просто приобрести по соседству; в моем случае это маленький старинный фотопортрет Евгении, императрицы Франции, выпущенный филадельфийским фотографом в начале 1860-х годов. Когда я купила фотографию, ее бывшая владелица в электронном письме отметила, что забыла упомянуть о том, что раньше снимок принадлежал генералу Миду. Вне зависимости от того, можно ли подтвердить эту историю (если бы кто-то захотел с помощью вымысла придать образу Евгении статус талисмана Гражданской войны в Америке и таким образом повысить его в цене, он приписал бы снимок персонажу более заметному, более популярному, запоминающемуся, и обязательно упомянул бы его имя в описании, чтобы сделать банальность совсем уж правдоподобной), образ Евгении, несомненно, был связующим звеном между двумя странами — законодательницами моды начала 1860-х годов. Евгения никогда не была в США, поэтому это изображение — легальная или незаконная копия с французской фотографии — свидетельство ее значимости и распространенности еще до наступления эпохи электронной торговли или передачи изображений. Оригинальная серия фотографий была выполнена фирмой Meyer and Pierson: у меня есть еще один снимок Евгении, также приобретенный на eBay, в том же платье, крупным планом. Платье само по себе заслуживает внимания: оно напоминает военную форму а-ля генерал Кастер, с мужским галстуком-бабочкой, шляпой с перьями, широкими перчатками и множеством бахромы, в стиле, который столетие спустя будет, благодаря Бедовой Джейн и Дэви Крокетту, знаком даже самым юным и даже в далекой Австралии. Эти детали напоминают о волне военного стиля, вошедшего в моду в 1860-е годы и, возможно, вдохновленного успешными антиавстрийскими кампаниями Второй империи около 1860 года, когда и появились названия таких цветов, как «маджента» 1 (все еще используемое) и «сольферино» 2 (уже малоизвестное). Вездесущие — и в высокой моде, и в повседневности — зуав-жакет и жакет-болеро пришли во Францию времен Второй империи путем заимствования элементов североафриканской и ближневосточной военной формы; затем на них сделали ставку в Америке — или же, согласно другим, более поздним версиям, сама Евгения переняла эти явно мужские детали из одежды испанских матадоров и махо. Франция — или Франция посредством Соединенных Штатов — была законодательницей моды на военную форму (столь же подверженную новым веяниям, изменениям стиля и покроя, как и гражданское платье) среди всех стран в 1850-1870-е годы, пока Французская империя не рухнула под ударами Пруссии и ее союзников, после чего повсюду, в том числе за пределами Европы, стала появляться форма немецкого или среднеевропейского образца. Или же эти детали отражают попытки частных портных подражать искусству парижских мастериц в работе с сутажной тесьмой, принявшей вид более грубых параллельных лент с аппликацией, а также с бархатными лентами, стежками- зигзагами и военными знаками отличия, которые легко перепутать? То, что фотография Евгении, возможно, принадлежала американскому генералу, делает эту отсылку пикантной. Другой снимок того же происхождения с поясным портретом Евгении (который был выполнен по заказу королевы Виктории) заставляет предположить, что генерал, если он действительно коллекционировал изображения знаменитой красавицы примерно в начале 1860-х годов, выбирал те, что были не совсем чужды окружавшей его действительности.

Другая фотография Евгении также свидетельствует о ее былой международной известности: я купила ее через eBay у жителя Ханоя, предлагающего не только бумажные сувениры из юго-восточной Азии времен французской колонии, но и оригинальные парижские изображения, в том числе изображения знаменитостей эпохи Второй империи. Проверить их подлинность невозможно, можно лишь рискнуть поверить в то, что эта фотография в целости и сохранности пережила во Вьетнаме потрясения полутора столетий: колониальный захват, гражданскую войну, международные войны и борьбу за независимость, режим «дяди Хо» — до тех пор пока она не была отправлена в другую страну организацией куда более прагматичной и вездесущей, чем те, что знала Франция времен Второй империи. Личность и слава Евгении как воплощение того, что восхищало, запоминалось и привлекало весь мир в парижской моде, указывает на существование взаимодействия между элементами, составляющими культуру глобальной визуальной коммуникации и распространения моды. Однако сравнительная неизвестность Евгении сегодня также говорит о господстве в общественной культуре и институтах моды современных мифов, модернизма и новизны как в общественном сознании, так и в институциональных структурах. Единство моды и возможность диалога о ней считаются недавним изобретением, то есть — как по умолчанию подразумевается — новейшим, и лишь ее создатели и учредители заслуживают славы. Вспоминая о культурном влиянии императрицы Евгении, мы обнаруживаем более длинную и сложную историю, которая может послужить оправданием безжалостности современной моды.

Любому, кто читал хоть какие-нибудь тексты по истории моды, начиная с тех красивых иллюстрированных книг, что выходят в издательстве Octopus или продаются в букинистических лавках, знакомо имя императрицы Евгении. Ее фотографии, сделанные в основном Ф.К. Вин- терхальтером, часто незабываемые, чувственные, почти кинематографические образы, дань женской красоте и очарованию современниц, в том числе групповой портрет императрицы с ее фрейлинами (1855), в изобилии встречаются в этих красочных текстах, написанных до середины ХХ века, когда возрос интерес ученых к более близкому времени — рубежу веков и эпохе декаданса. Изучающим викторианскую моду и представителям просвещенного меньшинства, полагающим, что викторианская мода намного интереснее, чем обычно позволяют предположить выступления ученых и кураторов, известна вся притягательность одного только этого образа. Снимок Винтерхальтера бессчетно цитировался в новых постановочных фотографиях середины ХХ века, особенно в фотографии Сесила Битона из собрания Чарльза Джеймса и снимках Диора, окруженного моделями, безупречно одетыми в жемчужины его коллекции. В этот республиканский, маскулинный и помешанный на творческой гениальности период сам Диор замещает на снимке Евгению, именно он, стоящий в центре, в окружении множества кринолинов, коралловых соцветий разных оттенков, привлекает наше внимание. Именно это замещение императрицы модельером неотступно требовало у историков объяснения современной моды и ее истоков. Поэтому, в свете забвения — до недавнего времени — моды XIX века, а также замещения главной героини модельером-мужчиной, было особенно приятно в 2008 году наблюдать, как группа женщин из Северной Америки (разного возраста, из среднего класса), занимавшихся реконструкцией Гражданской войны, выиграла главный приз на крупнейшей конференции по костюму Costume Con в Сан-Хосе (Калифорния), несмотря на огромную конкуренцию со стороны признанных и более заметных участников костюмных конкурсов: фанатов «Звездного пути» и «Звездных войн», готов, стим-панков, фурри, поклонников косплея, ролевых игр живого действия и аниме — выиграла, воспроизведя на сцене шедевр Винтерхальтера в виде живой картины под музыку вальса середины XIX века 3 . Такие костюмированные «картины» служили для развлечения и были хорошо знакомы моделям Винтерхальтера. Возможно, именно этот успех способствовал появлению разных Евгений — иногда вместе с фрейлинами — в реконструкциях сражений Гражданской войны, включая официальную 150-ю годовщину битвы при Манассасе 4 .

(Продолжение читайте в печатной версии журнала)

Императрица Евгения: красавица-жена и несчастная мать

Евгения Бонапарт была императрицей Франции 17 лет. За это время она успела преобразить Париж, перевернуть женскую моду, родить наследника, дать мужу несколько ценных советов и втянуть страну в войну, разрушившую её трон.

Мария Евгения Игнасия Августина Палафокс де Гузман Потртокарреро и Киркпатрик де Платанаца де Монтихо де Теба — таково было полное имя девочки, родившейся в 1826 году в знатной испанской семье. Красотой она пошла в мать, урожденную Марию Киркпатрик. Эта полушотландка-полуфранцуженка славилась на всю Европу своим фривольным поведением. Она предпочитала жить в Париже и вращаться в богемных кругах, подальше от мужа — испанского гранда. Поговаривали даже, что отцом маленькой Евгении был знаменитый писатель Проспер Мериме, подозрительно близко друживший с её матерью. Как бы то ни было, девочка получила достойное воспитание в элитном католическом парижском пансионе, окончила колледж в Британии.

Евгения с матерью и сестрой

В середине 1840-х юная графиня де Монтихо начала блистать в свете. Её биограф писал: «Она носила вечерние платья, непременно пошитые в лучших ателье, с огромным декольте, в котором красовались очень женственные, мягко ниспадавшие плечи… В манере вставать или садиться, прохаживаться по салону, слегка наклонившись, в умении отвечать на комплименты, раскрыть или сложить веер она выказывала столько грации и несомненного достоинства, что нельзя было не изумиться». Тем не менее рой поклонников, вившихся вокруг юной красавицы, был сравнительно невелик: она была слишком стройна по меркам пышнотелой моды середины XIX века. В 1849 году среди тех, кто смог оценить очарование и грацию молодой графини, оказался президент Французской республики, племянник императора Бонапарта Луи-Наполеон.

Главному наследнику покойного императора Франции к тому времени было уже за 40. В парижских политических кругах он пользовался репутацией неудачливого авантюриста. В 1836 году он попытался провозгласить себя императором, организовав в Страсбурге армейский мятеж, но был схвачен солдатами. Неудавшийся заговорщик покаялся в письме королю Луи-Филиппу, и тот выслал его в Америку. За океаном Луи— Наполеон выдержал всего год, вернулся в Европу и начал плести новые заговоры из Швейцарии и Англии. В 1840-м он предпринял еще одну попытку стать императором, на этот раз решив взбунтовать гарнизон Булони. Мятеж не продлился и получаса, и Луи-Наполеона приговорили к пожизненному заключению. Бессрочный срок закончился в 1846 году, когда з/к Бонапарт сбежал из тюрьмы, переодевшись плотником.

Только после революции 1848 года Бонапарту удалось заняться легальной политической деятельностью. Французскому народу надоели короли и революции, он истосковался по славным временам Империи. Наследник великого Наполеона с легкостью избрался сначала в депутаты учредительного собрания, а в декабре 1948-го, набрав 75% голосов на всеобщих выборах, стал президентом Французской республики. Несмотря на клятвы верности идеям свободы, равенства и братства, свежий президент втайне мечтал об императорской короне. 2 декабря 1851 года его войска устроили переворот, разогнав депутатов законодательного собрания, а еще через год Франция вновь превратилась в наследственную империю во главе с Наполеоном III.

Портрет Наполеона III

Еще готовясь к этим событиям, холостой Луи-Наполеон всерьез задумался о браке и наследнике — требовалась основать династию. Его попытки посвататься к представительницам пусть захудалых, но королевских родов успеха не имели. Уж больно репутация у жениха была незавидна. К тому времени известный всей Европе ловелас Луи-Наполеон уже имел нескольких незаконных детей, а его окружение британские газеты называли сборищем «паразитов, сводников и проституток».

Не найдя невест за пределами Франции, президент решил поискать спутницу жизни поближе к дворцу Тюильри. Сперва он сделал очаровавшей его юной графине Евгении де Монтихо непристойное предложение стать его любовницей, а затем, удивлённый отказом, официально посватался к ней. Высшим сановникам государства он так объяснил свой выбор: «Дама, которую я избрал, благородного происхождения. Будучи набожной католичкой, она возносит к небу те же молитвы о благе Франции, что и я. Я отдал предпочтение женщине, которую люблю и уважаю, ценя независимость, сердечную привязанность и семейное счастье выше династических предрассудков». Близко знавший Луи-Наполеона писатель Александр Дюма-сын утверждал, что это решение было абсолютно искренним и стало «торжеством любви над предубеждением, красоты над традицией, чувства над политикой».

Императрица с сыном (Франц Винтерхальтер, 1857)

Венчание состоялось 30 января 1853 года в Соборе Парижской Богоматери, через два месяца после коронации императора Наполеона III. Уже в день свадьбы невеста показала свой характер. Она отказалась принять в подарок от мэрии Парижа бриллиантовое колье ценой в 600 тысяч франков: «Вы сделаете меня гораздо счастливее, передав предназначенную сумму на благотворительные цели. Я не хочу, чтобы моя свадьба стала бременем для страны, которой я теперь принадлежу». Мгновенно узнавшие об этих словах парижане устроили новой императрице овацию.

Семейную жизнь венценосной пары трудно было назвать идеальной. Император и после свадьбы не собирался отказываться от холостяцких привычек и частых связей на стороне. Близким друзьям он жаловался, что Евгения слишком холодна и заботится не об удовлетворении сладострастного супруга, а о делах государственной важности — зачатии и рождении наследника престола. Оскорбленная таким отношением императрица на публике не показывала виду, будто что-то в их семье не так. До поры до времени она старалась держаться в тени мужа, всячески подчеркивая, что прежде всего она его подданная, а уже затем жена и императрица. В первые годы супружества её больше интересовала проблема возвращения Парижу утраченного статуса мировой столицы.

Миллионы туристов, ежегодно посещающие Париж, восхищаются его красотой. Не все знают, что эта красота отражает вкус императрицы Евгении. Широкие бульвары, Опера Гарнье, мосты через Сену, новые фасады Лувра — всё это спроектировано и осуществлено префектом бароном Османом в тесном взаимодействии с его высочайшей покровительницей.

Императрица Евгения в окружении фрейлин (Франц Винтерхальтер, 1855)

В середине XIX века Париж вновь начал задавать тон не только в архитектурных стилях, но и в женской моде. Худощавая Евгения смогла превратить свою отталкивающую мужские взгляды сухопарость в несомненное достоинство: она ввела моду на женскую стройность. Молодые придворные дамы императрицы все, как одна, были худы, но зато грациозны и обворожительны. Новости о том, как выглядела императрица Евгения на вчерашнем балу, уже на следующий день телеграф разносил во все концы света. Модницы Филадельфии и Санкт-Петербурга заказывали себе платья a-la Евгения и дружно худели, чтобы еще больше походить на главную парижскую красавицу.

Евгения ввела моду на отдых на океанском побережье. Специально для неё муж построил в Биаррице грандиозную виллу «Евгения», позже переименованную в Отель-дю-Пале. Императорская чета приложила руку, а точнее ногу, к популярности во Франции фигурного катания. Коронованная пара каждую зиму с увлечением выделывала па на льду озера в Булонском лесу, привлекая толпы парижан. Танцы на коньках мгновенно стали модным великосветским развлечением.

Императорская чета (фотография 1861 года)

16 марта 1856 года родился наследник престола Наполеон-Эжен. Евгения погрузилась в материнские хлопоты, не забывая, однако, и про государственные дела. Быстро старевший супруг на шестом десятке, вроде бы, нагулялся и стал внимательнее прислушиваться к разумным советам жены по вопросам внешней и внутренней политики. С 1859 года императрица присутствовала почти на всех заседаниях кабинета министров. Евгения быстро набирала государственный вес, что никак не сказалось на её стройной фигуре. Дошло до того, что покидая страну в 1859 году для похода в Италию и в 1865-ом для поездки в Алжир, Наполеон доверял жене управление государством, оставляя её фактической регентшей.

Благодаря влиянию жены на императора Франция в 1859 году вышла из непопулярной войны с Австрией за контроль над северной Италией. Правда, уже через несколько лет Евгения посоветовала мужу обратить внимание на дела в далекой Мексике, что стало причиной втягивания страны в непонятную народу военную авантюру.

Наполеон III сдается в плен при Седане

В 1865 году в Париже вспыхнула эпидемия холеры. В перепуганном городе назревал бунт. Монаршая чета, отдыхавшая в Биаррице, срочно вернулась в столицу. Наполеон стал учреждать карантины и усиливать уголовную ответственность за мятежи, а Евгения пошла другим путём. Она лично посетила все холерные бараки и, оставив свиту на улице, поздоровалась за руку и пожелала выздоровления каждому больному. Как ни удивительно, но народ успокоился, и эпидемия сошла на нет. Через год вспышка холеры повторилась в Амьене, и Евгения отправилась туда и вновь пообщалась с каждым из больных. Местный архиепископ и маршал Вайян заявили, что негоже императрице так рисковать собой. Священнику Евгения посоветовала помолиться о его собственном здоровье, а маршалу сказала: «Вот так ведут себя женщины под неприятельским огнём». После этих событий репутация Испанки, как называли Евгению французы, вознеслась до небес.

Смерть принца Эжена Наполеона

В 1870 году разразилась фатальная для Второй Империи франко-прусская война. Доля вины в её начале лежит и на Евгении: поводом к войне стала борьба за испанский престол, а императрица запретила мужу идти на компромиссы с Пруссией в вопросах, касавшихся её родины. Наполеон отправился в армию, вновь оставив на хозяйстве жену. Вместе с парижанами Евгения пережила ужас разгрома французской армии при Седане, когда император попал в плен, сентябрьскую революцию, вновь провозгласившую Францию республикой, и ужасы осады пруссаками столицы, когда голодные горожане съели всех кошек, собак и даже животных из зоопарка. Восхищенный её поведением Бисмарк, назвал Евгению «единственным мужчиной в Париже».

После подписания мира императорская чета была вынуждена покинуть Францию и перебралась в Англию. В 1873 году после неудачной операции по дроблению камней в почках умер Луи-Наполеон. Смыслом существования Евгении стал 17-летний сын, мать надеялась, что французы в очередной раз наиграются в республику и позовут на царство Эжена-Наполеона. Этим мечтам не суждено было сбыться. В 1879 году наследник Бонапартов в составе английских войск отправился в Южную Африку и погиб в стычке с зулусами. Безутешная Евгения похоронила мужа и сына в аббатстве св. Михаила в английском Фарнборо, приготовила рядом место для собственной могилы и стала ждать смерти. Она прожила еще 41 год.

Евгения Бонапарт (фото 1920 года)

Печальные дни и годы бывшая императрица проводила в Англии, Испании и на Лазурном берегу. Одной из немногих радостных для неё новостей стало поражение Германии в Первой мировой войне. Франция вернула себе Эльзас и Лотарингию, потерянные после франко-прусской войны, виновной в которой считала себя Евгения. «Я на коленях благодарю Господа, что дожила до этого дня. Он вознаградил меня за все… Теперь я могу умереть с поднятой головой, примирившись с Францией, которой нечем меня больше упрекнуть…», — сказала она в ноябре 1918 года.

Бывшая императрица Евгения Бонапарт скончалась в 1920 году в 94 года. Как она и хотела, её похоронили рядом с двумя Наполеонами: мужем и сыном.

Императрица Евгения: красавица-жена и несчастная мать

Евгения Бонапарт была императрицей Франции 17 лет. За это время она успела преобразить Париж, перевернуть моду и втянуть страну в войну, разрушившую её трон.

Поговаривали даже, что отцом маленькой Евгении был знаменитый писатель Проспер Мериме, подозрительно близко друживший с её матерью. Как бы то ни было, девочка получила достойное воспитание в элитном католическом парижском пансионе, окончила колледж в Британии.

Главному наследнику покойного императора Франции к тому времени было уже за 40. В парижских политических кругах он пользовался репутацией неудачливого авантюриста. В 1836 году он попытался провозгласить себя императором, организовав в Страсбурге армейский мятеж, но был схвачен солдатами. Неудавшийся заговорщик покаялся в письме королю Луи-Филиппу, и тот выслал его в Америку. За океаном Луи- Наполеон выдержал всего год, вернулся в Европу и начал плести новые заговоры из Швейцарии и Англии. В 1840-м он предпринял еще одну попытку стать императором, на этот раз решив взбунтовать гарнизон Булони. Мятеж не продлился и получаса, и Луи-Наполеона приговорили к пожизненному заключению. Бессрочный срок закончился в 1846 году, когда з/к Бонапарт сбежал из тюрьмы, переодевшись плотником.

Только после революции 1848 года Бонапарту удалось заняться легальной политической деятельностью. Французскому народу надоели короли и революции, он истосковался по славным временам Империи. Наследник великого Наполеона с легкостью избрался сначала в депутаты учредительного собрания, а в декабре 1848-го, набрав 75% голосов на всеобщих выборах, стал президентом Французской республики. Несмотря на клятвы верности идеям свободы, равенства и братства, свежий президент втайне мечтал об императорской короне. 2 декабря 1851 года его войска устроили переворот, разогнав депутатов законодательного собрания, а еще через год Франция вновь превратилась в наследственную империю во главе с Наполеоном III.

Портрет Наполеона III. Источник: pinimg.com

Императрица с сыном. Франц Винтерхальтер, 1857 год. Источник: wikimedia.org

Императрица Евгения в окружении фрейлин. Франц Винтерхальтер, 1855 год. Источник: philosophie.com

Императорская чета, фотография 1861 года. Источник: rambler.ru

Наполеон III сдается в плен при Седане. Источник: ytimg.com

Через год вспышка холеры повторилась в Амьене, и Евгения отправилась туда и вновь пообщалась с каждым из больных. Местный архиепископ и маршал Вайян заявили, что негоже императрице так рисковать собой. Священнику Евгения посоветовала помолиться о его собственном здоровье, а маршалу сказала: «Вот так ведут себя женщины под неприятельским огнём». После этих событий репутация Испанки, как называли Евгению французы, вознеслась до небес.

Императрица Евгения – стиль одежды и биография

Имя этой женщины когда-то давно было нанесено на карту России. Архипелаг Императрицы Евгении, такое общее название носят несколько островов в заливе Петра Великого Японского моря. Все началось в 1850-х годах, когда английские и французские моряки впервые обнаружили неизвестные острова в Японском море и дали им название в честь французской императрицы Евгении Монтихо. Спустя годы в 1862 году , когда Россия бурно осваивала восточные границы своей империи, молодые русские офицеры подробно обследовали архипелаг и дали названия всем входящим в него островам. В 1865 году была издана полная карта залива Петра Великого, на которой архипелаг был обозначен полностью. Увы, в советскую эпоху это имя исчезло не только с карт – оно вообще нигде не упоминалось. Какое отношение могла иметь императрица, тем более французская, к “красному” Дальнему Востоку? Лишь в 1984 году это имя опять появилось в реестре международных географических названий.

Франц Хавьер Винтерхальтер Портрет императрицы Евгении 1865

Кто же эта женщина, если даже в России ей оказана такая честь? Евгения (имя ее полностью звучало так: Мария Игнасия Августина Палафокс де Гузман Потртокарреро и Киркпатрик де Платанаца де Монтихо де Теба) родилась в Гренаде 5 мая 1826 года в семье графа и графини Теба.

Титул графа Монтихо отец Евгении унаследовал в 1834 году. Испанка по крови, Евгения однако была воспитана на французской литературе. Точнее, самими литераторами. Ее учителем французского был Стендаль, а любовником матери и другом семьи на протяжении многих лет – сам Проспер Мериме. Отец Евгении дал дочери блестящее образование во Франции и Британии.

The Empress Eugenie

Император Наполеон III

30 января 1853 года в соборе Парижской Богоматери состоялось венчание императора Наполеона III с Евгенией Монтихо. Наполеон III бросил вызов нации, когда сделал императрицей женщину некоролевского происхождения. Он заявлял: “Я предпочел женщину, которую люблю и уважаю, женщине, не известной мне”. Евгения славилась своей красотой, после замужества она стала законодательницей мод для всей Европы.

Franz Xavier Winterhalter The Empress Eugenie Surrounded by her Ladies in Waiting 1855

Фрагмент картины выше, среди дам вот эта и есть императрица Евгения

Царствование французской императрицы Евгении, это целая эпоха во французской культуре удовольствий, время разработки и закрепления “искусства жить”. Именно императрица Евгения ввела в Европе моду на путешествия, комфорт, духи, большие отели и отдых на побережье Атлантики – так, например, знаменитый отель в Биаррице Hotel du Palais, он же вилла “Евгения”, был построен Наполеоном именно для своей жены.

Императрица Евгения Гравюра

Louis Edouard Dubufe Portrait of Empress Eugenie 1854

Императрица Евгения местечко Биарриц (Biarritz)

Портрет императрицы Евгении Гравюра

Императрица любила живопись и часто приближала к себе нравящихся ей художников. Среди прочих она выделяла немецкого портретиста (ставшего благодаря этому очень модным и востребованным) Винтерхальтера, который написал большую часть ее портретов.

Franz Xavier Winterhalter The Empress Eugenie 1854

Franz Xavier Winterhalter The Empress Eugenie Holding Louis Napoleon, the Prince Imperial on her Knees 1857

Император Наполеон III, императр ица Евгения и их сын. Фото

В 1856 году у императорской четы родился наследник – принц Наполеон Эжен Луи Жан Жозеф. Новый двор, возрожденный по образцу Первой империи, разместился в пригороде Парижа Тюильри. Были восстановлены и строгий придворный этикет, и многочисленные придворные должности, и императорская гвардия.

Императрица Евгения Гравюра

Императрица Евгения установила при дворе своеобразный культ Марии-Антуанетты, разыскивала ее мебель, заказывала копии ее любимых предметов для своих резиденций. За историю правления Наполеона III Евгения трижды была регентшей, исполняя обязанности отсутствующего во Франции по разным причинам Луи Наполеона.

Franz Xavier Winterhalter The Empress Eugenie

Императрица управляла государством во время Итальянского похода и путешествия Наполеона в Алжир. В дальнейшем императрица Евгения играла одну из первых ролей в государственном управлении, ощутимо влияя на внешнюю и внутреннюю политику Франции.

Franz Xavier Winterhalter The Empr ess Eugenie 1860

Franz Xavier Winterhalter The Empress Eugenie dark dress 1862

После смерти мужа Евгения жила в Англии и Испании. Она пережила своего супруга почти на полстолетия и умерла 11 июля 1920 года в Мадриде в возрасте 94 лет.

Бывшая императрица Евгения фото начала XX века

Бывшая императрица Евгения, последние годы жизни

grace_grimaldi

lizzy_darcy

Последняя императрица Франции

5 мая 1826 — 11 июля 1920

Императрица Евгения (Евгения/Эухения/Эжени Мария Игнасия Августина Палафокс де Гусман Портокарреро и Киркпатрик де Платанаса де Монтихо де Теба — императрица Франции, супруга Наполеона III.
Родилась в 1826 году в Гранаде (Испания) в дворянской семье испанского, французского и шотландского происхождения. С её родителями был близко знаком Проспер Мериме.
В 1853 вышла замуж за Наполеона III; славилась красотой; была законодательницей мод для Европы.
В 1870 году была решительной сторонницей войны с Пруссией, после отъезда мужа в армию 23 июля 1870 года была назначена регентшей Франции. 4 сентября, после поражения в Седанской битве и сдачи в плен прусским войскам Наполеона III, удалилась в Англию.
В 1873 году овдовела; до смерти сына Луи-Наполеона (в 1879 году погиб в войне англичан с зулусами) была главой бонапартистской партии.
В честь императрицы Евгении назван небольшой архипелаг в Японском море, открытый французскими моряками в начале 1850-х годов.
Евгения дожила до глубокой старости и умерла в Мадриде в возрасте 94 лет. Тело было захоронено в крипте аббатства Св. Михаила в Фарнборо (Великобритания), где покоятся её муж и сын.

”L’imperatrice Eugenie” de Franz-Xaver_Winterhalter
Ф. Винтерхальтер. Императрица Евгения

Прекрасную испанку многие считали авантюристской. Наверное, доля правды в этом была, так как ей удалось завлечь в свои сети даже императора. Шарль Луи Наполеон не только сделал Евгению французской императрицей, но и прочно попал под её влияние.

L’impératrice Eugénie, 1854, Franz Xaver Winterhalter

Наполеон III, сын падчерицы своего великого тезки, Гортензии Богарне, и его же родного брата Луи-Бонапарта, короля Голландии, вступил на французский престол в 1851 году, имея на это весьма немного справедливых оснований. По традиции своих королевских предшественников, он женился на испанской аристократке — признанной красавице Евгении Монтихо. В отличие от многих предыдущих французских императриц, весьма апатично относящихся к политическим делам, энергичная и страстная, хорошо разбирающаяся в людях Евгения мгновенно проникла в самые потаенные глубины французской политики.

Ф. Винтерхальтер. Император Наполеон III

Венценосный супруг испанской красавицы не отличался привлекательной внешностью: маленький, с кривыми ногами, козлиной бородкой и мешками под глазами, выдававшими слабое здоровье.
Впрочем, этот человек здраво оценивал всю мнимость своих прав на французский престол. Его молодость прошла в бедности и приключениях: он примыкал то к итальянским карбонариям, то к французским республиканцам, то к цирковым артистам, то к сочинителям брошюрок о социализме.
Неисправимый и всегда неудачливый заговорщик, он не раз сидел в тюрьме (по его собственным словам, «часто, как карманный воришка»), где тоже не скучал: постигал экономику, историю, вел обширную переписку.
Но тогда высадка 32-летнего Луи с группой смельчаков в Булони была заранее обречена на провал. А вот своим остроумным побегом из тюрьмы он потом очень гордился.
Французская корона ему все-таки досталась.
Завоевав стойкую репутацию демократа, в 1848 году он был избран президентом французской республики, а через три года совершил переворот, провозгласив себя императором.

Edouard-Louis Dubufe.Eugénie de Montijo, impératrice des Français, représentée en robe de bal, par Édouard-Louis Dubufe, 1854. Musée national du Châteaux de Versailles et des Trianons.

Императору, чтобы закрепить трон за династией, нужен наследник. Но попытки породниться с одним из правящих домов Европы заканчивались ничем. Племянница королевы Виктории принцесса Аделаида фон Гогенлоэ, внучка Мюрата принцесса Стефания и дочь великого герцога Баденского от предложенных императором руки и сердца тактично отказались. Тогда он решился на брак с Евгенией Монтихо, в которую был влюблен.

Edouard Louis Dubufe.Portrait of Eugénie de Montijo .1854

В январе 1853 года Наполеон, собрав высших сановников государства, заявил, что принял решение жениться.
«Дама, которую я избрал, благородного происхождения. Будучи набожной католичкой, она возносит к небу те же молитвы о благе Франции, что и я. Я отдал предпочтение женщине, которую люблю и уважаю, ценя независимость, сердечную привязанность и семейное счастье выше династических предрассудков».
Сообщение императора было встречено, мягко выражаясь, без восторга. З0 января 1853 года в Соборе Парижской Богоматери состоялось венчание. Причем брак был не морганатическим.

Franz Xaver Winterhalter.Portrait of Eugénie, Empress of the French.1862

Кто же эта женщина, сумевшая вопреки династическим законам стать императрицей одной из крупнейших европейских стран?

Евгения Монтихо родилась 5 мая 1826 года в Гранаде. Она происходила из старинного и знатного испанского рода, но почти вся её жизнь прошла во Франции.
Мать Евгении блистала в кругах парижской богемы, её почитателями были Стендаль и Мериме. Естественно, что на воспитание дочери времени у неё не оставалось.
Евгения воспитывалась в одном из французских католических монастырей, получив образование, характерное для дочерей французской аристократии.
Её мало интересовали жития святых, с большим интересом она читала книги по истории и политические трактаты.

Franz Xaver Winterhalter.Eugénie, Empress Consort of the French.

В конце сороковых годов она вышла в свет. Впоследствии её биограф Октав Обри писал:
«У нее был ясный, трезвый, почти мужской ум, правда, ей недоставало образования. Зато она была более уравновешенной, чем мать, была не такой падкой до развлечений и внушала больше уважения. Она носила вечерние платья, непременно пошитые в лучших ателье, с огромным декольте, в котором красовались очень женственные, мягко ниспадавшие плечи. В манере вставать или садиться, прохаживаться по салону, слегка наклонившись, в умении отвечать на комплименты, раскрыть или сложить веер она выказывала столько грации и несомненного достоинства, что нельзя было не изумиться».

Jean-Leon Gerome.1864.
Réception des ambassadeurs siamois par Napoléon III et l’Impératrice Eugénie dans la grande salle de bal Henri II du château de Fontainebleau, le 27 juin 1861, par Jean-Léon Gérôme, 1864. Musée national du château de Fontainebleau.

В 1850 году состоялось знакомство президента Французской республики (императором он станет 2 декабря 1852 г.) с прекрасной испанкой. С этого времени их встречи стали частыми, но попытки Наполеона сделать Евгению любовницей, успехом не увенчались. Девушка проявила завидную твердость, чем ещё больше привязала к себе Луи.
Тактика, избранная Евгенией, принесла свои плоды, Наполеон, которому уже шел пятый десяток, влюбился.

L’impératrice Eugénie à la Marie-Antoinette, 1854, Franz Xaver Winterhalter.

В отличие от аристократии, жители Парижа встретили женитьбу императора с восторгом. И эти восторги были умело подогреваемы самой Евгенией.
Она отказалась принять от городских властей свадебный подарок – бриллиантовое колье ценой в 600 тысяч франков, заявив:
«Вы сделаете меня гораздо счастливее, передав предназначенную сумму на благотворительные цели.
Я не хочу, чтобы моя свадьба стала бременем для страны, которой я теперь принадлежу».

1853.New York City Public Library archives

Добившись вожделенной цели, Евгения, несмотря на свой южный темперамент, стала действовать расчетливо и тактично, понимая, что только любовными утехами стареющего мужа к себе не привяжешь.
Ее интриг побаивались послы самых могущественных держав. Евгения без труда подчинила себе своего не слишком умного и самостоятельного флегматика-мужа. Позиции королевы еще более упрочились, когда в 1856 году она родила наследника французского престола — тут же прозванного по фривольному обычаю французского двора «принцем Лулу».

Franz Xavier Winterhalter-The Empress Eugenie Holding Louis Napoleon

Она умело формирует образ монарха, всегда подчеркивая, что в первую очередь она подданная, а уже затем супруга, мать наследника и императрица.
Демонстративно на первых порах не вмешиваясь в политику, она блистает в обществе, став законодательницей мод и вкусов.

Winterhalter Franz Xavier The Empress Eugenie Surrounded by her Ladies in Waiting

С Евгенией любят общаться иностранные дипломаты, отмечая её остроумие, обаяние, умение перейти от обычной светской беседы к обсуждению важных проблем, а затем изящно вернуться к непринужденному обсуждению сплетен. Но они же отмечают, что её двору не хватает строгого соблюдения этикета.

Queen Hortense sings Partant pour la Syrie before Empress Joséphine and Empress Eugénie.1860

Рядом с императрицей можно встретить модных писателей и откровенных шарлатанов, блестящих политиков и заезжих астрологов или спиритов. При этом она следит за новинками литературы и науки, старательно вникает в хитросплетения международной политики

Visite de la reine Victoria à Paris en 1855, le souper offert par Napoléon III dans la salle de l’Opéra du château de Versailles, le 25 août 1855, aquarelle, par Eugène Lami. Châteaux de Versailles et de Trianon.1855

Но постепенно Евгения начинает все больше влиять на государственную политику Франции, приучив мужа соглашаться с её мнением даже по важнейшим вопросам межгосударственных отношений.

Евгения не прониклась симпатией к России (вернее, не оценила выгоду от дружбы с ней).
За спиной официальной французской дипломатии она умело ссорила Россию и Францию, доверительно нашептывая русскому послу всякие выдуманные гадости.Послом был граф Павел Дмитриевич Киселев.
Окончательно возненавидеть Россию ей довелось летом 1857 года, когда русская и французская царствующие четы собирались встретиться в маленьком курортном городке Штутгарте, где поправляла здоровье после очередных родов русская императрица.
Незадолго до намеченной встречи Евгения прочла в перехваченном письме супруги Александра II Марии Федоровны весьма нелестные высказывания о себе.
Та, урожденная принцесса Гессенская, писала, что считает неудобным для себя личную встречу с Евгенией, чья былая девическая репутация была далеко не безупречна.
Хотя встреча царствующих мужей все же состоялась, Евгении не составило труда свести итоги их политических переговоров на нет.

Евгении, как и многим женам других королей того времени, приходилось разделять со своим супругом не только славу, богатство и власть, но и смертельную опасность. Первое покушение на жизнь Наполеона III произошло в разгар зимнего театрального сезона 1858 года.
Взрыв бомбы, предназначенной императору и его жене, подъезжавших в коляске к «Гранд-опера», разнес всю театральную площадь, погубил жизни более полутора сотен человек.

L’impératrice Eugénie, 1861, Franz Xaver Winterhalter.

Евгения отделалась окровавленной щекой — острый осколок стекла пронзил ей кожу. Хладнокровно, достойно своего флегматичного супруга, она отказалась вернуться домой и прослушала оперу как ни в чем не бывало.

L’impératrice Eugénie, 1861, Franz Xaver Winterhalter.
Napoleon III & Eugénie de Montijo

L’impératrice Eugénie à cheval – 1856 – Charles Édouard Boutibonne.

С 1859 года императрица стала присутствовать практически на всех заседаниях кабинета министров. Молва приписывает ей решающую роль в выходе Франции из войны с Австрией в апреле 1859 года, которая велась ради освобождения земель Северной Италии. Но она же подтолкнула мужа к авантюре с военным вмешательством в мексиканские дела в начале шестидесятых годов.

L’impératrice Eugénie et son fils – 1878 – James Tissot

Но главной ошибкой Евгении стало втягивание Франции в войну с Пруссией в 1870 году. Война закончилась седанским позором и крахом Второй империи.
Оскорбленные бездарной войной своего императора французы восстали и потребовали отречения. Наполеон III не стал возвращаться с театра войны в бунтующий Париж, а вот Евгении пришлось на себе испытать силу народного гнева.

«Французская история повторяется, — сказала она. — Но я не стану ждать, когда мне отрубят голову. »

Из дворца Тюильри она бежала тайно в наемном фиакре, преследуемая разъяренной толпой.
Бегство, опасности, бедность, обрушившиеся на французскую императрицу в одночасье, не испугали ее. Главное — она была свободна, единственный сын находился в полной безопасности в Англии, а муж. за его судьбу Евгения тоже была спокойна: немецкий почетный плен был куда безопаснее революционного Парижа.

Наполеон III в плену.1870 г.

Император оказался в немецком плену, а затем был вынужден эмигрировать в Англию, где скончался в январе 1873 года. Последнего императора Франции похоронили в аббатстве Святого Михаила в Хемпшире в мавзолее, построенном для него супругой.

Евгения пережила мужа на полвека, но это уже была жизнь изгнанницы.Французская императрица бежала из дворца, не взяв с собой ни единого экю. Остаток ее жизни прошел в бедности и забвении.

А самый тяжелый удар судьба припасла напоследок. В Англо-Бурской войне в бою с зулусами в Южной Африке 1 июня 1879 года, защищая чуждые ему интересы Британской империи погиб ее обожаемый Лулу,её единственный сын .
По легенде, он погиб из-за лопнувшей подпруги седла, которую нищая мать купила ему в лавке старьевщика.

В этом бою погиб сын Евгении Наполеон IV

А для Евгении на долгие годы осталась только память о тех днях, когда она вершила судьбу Франции, не всегда задумываясь о последствиях своих действий.

Скончалась императрица Евгения 11 июля 1920 года. Её похоронили рядом с мужем и сыном.

“Eugénie de Montijo in photo”